По второму кругу

В бизнес вернутся 90-е… Экономику ждет самый глубокий кризис, пожалуй, со времен 1998-го. Люди начнут массово терять работу и изменят свое отношение к труду… Помните мрачные прогнозы, которые давали экономисты и другие эксперты в самом начале пандемии? Казалось бы, именно сейчас мы должны наблюдать эпизоды из фильма об апокалипсисе, по крайней мере экономическом. Что же мы видим в реальности?

«Захожу в косметический магазин, надо купить несколько позиций. Раскладки декоративной косметики пустые, везде объявления, что в руки брать ничего нельзя, пробовать нельзя, позовите консультанта. Иду искать консультанта. Нашла охранников двух, с подозрением сопровождающих любого входящего, нашла кассира, прятавшегося за кассой, консультанта не нашла. Потом появилась: «Вы что, не видите, я занята», ушла. Как и чем занята — непонятно, магазин пустой, — пишет у себя в «Фейсбуке» бизнес-тренер Анна Киреева. — Итог: мой средний чек составил бы около 5000 рублей, но вместо покупок я десять минут бродила в сопровождении мрачного охранника».

Не слишком похоже на апокалипсис, где, как за выживание, борются за каждого клиента, не так ли?

— В последнее время я сплю по 3 часа в сутки: просто нет времени на сон — уборочная пора, многое приходится делать самому, — говорит основатель компании «Яблоневая деревня» Владимир Стэйце. — После закрытия границ мы лишились рабочих из других стран, которые традиционно приезжали на сезон. Местные же кадры просто не хотят работать. Мы повысили плату за рабочий день на тысячу рублей. Но люди приходят, покрутятся 2-3 дня и уходят туда, где предложат еще больше. А мы опять ищем новых, учим, показываем. На удивление, вакансий много. И соискатель стал капризным, это он диктует свои правила.

Вторит фермеру исполнительный директор СК «Вавилон» Михаил Гапузов:

— Строительные компании буквально штурмуют здания ФМС в поисках тех рабочих, которые остались в России до закрытия границ. Идет «драка» за кадры. Воронежские строители не только хотят получать значительно больше мигрантов, но, как бы парадоксально это ни звучало, они менее квалифицированны, выполняют работу на отвали. И сейчас, когда они поняли, что работодатели в них нуждаются, стало еще хуже. Раньше повесишь вакансию — идут звонки, сейчас их вообще практически нет: рабочие ждут каких-то необыкновенных условий и долго выбирают.

Тоже не похоже не то что на апокалипсис, но даже на 90-е, когда драка шла как раз за рабочие места, а иногда даже в буквальном смысле за еду, не так ли?

— Кризис оказался не таким масштабным, как предполагали пессимисты, — считает совладелец компьютерной фирмы РЕТ Владимир Колыхалин. — Да, был месяц, когда большую часть работников мы отправили на удаленку, а прибыль упала на 40%. Однако и отложенный спрос, и антикризисные меры внутри компании, и объявленная господдержка, которой не было в прошлые кризисы, сыграли свою роль. Не могу сказать, что прибыль восстановилась до предкризисного уровня, но чувствуем себя очень стабильно.

Большинство владельцев и топ-менеджеров воронежских компаний, прошедших не один кризис, уверены: коронакризис оказался далеко не самым тяжелым по сравнению с предыдущими.

— Да, конечно, есть сферы, которые, безусловно, серьезно пострадали, — непродовольственный ритейл, сфера услуг, например тот же туризм, — отмечает доктор экономических наук (НИУ «Высшая школа экономики») Сергей Смирнов. — Но как сейчас модно говорить, экономика «прислонилась к госзаказу». В этом, несомненно, много минусов в долгосрочной перспективе, но в сегодняшней ситуации именно в зависимости экономики от бюджетных денег есть плюс. Те же инфраструктурные проекты не сворачивались, все предприятия, работающие с госзаказом, практически не останавливались. А это дало серьезный мультипликативный эффект: как загрузило заказами другие компании, так и позволило их сотрудникам тратить деньги в том же общепите, ритейле и т. д. А это дало шанс быстрее начать восстановление всей экономике. Если к осени прогнозировалось падение ВВП на 8%, то оно составило только 4%.

В Воронежской области этот эффект особо ощутим: по оценкам региональной ТПП, с госзаказом напрямую работают не менее 20% местных компаний. А косвенно от него зависят и вовсе порядка 60%.

Кстати, если говорить о пострадавших сферах, то и здесь ситуация не столь однозначна. Так, владелица салона красоты, по понятным причинам пожелавшая остаться неизвестной, рассказала, что и в период самоизоляции спрос не падал. Более того, салон поднял ценник почти в 2 раза — как говорил Остап Бендер, бривший Кису Воробьянинова, за конспирацию. И клиенты платили.

— А на случай второй волны мы решили подстраховаться: найти квартиру в центре попросторнее, чтобы там принимать клиентов, если опять легально в салоне работать не дадут, — поделилась бизнесвумен.

Вот с такой точкой отсчета мы подошли к возможной второй волне.

В этом случае, по оценкам Сергея Смирнова, экономику ждет постепенное восстановление. Правда, его результаты будут видны не сразу. Так, на докризисный уровень удастся выйти к концу 2021-го — началу 2022 года. То же самое можно сказать и о потребительском спросе.
Пока же даже те компании, которые, казалось бы, не зависят от пандемии, недополучат в прибыли.

— IT-отрасль менее подвержена негативному влиянию пандемии. Хотя, конечно, запланированной на этот год выручки мы не достигнем: для многих заказчиков IT-проекты — это проекты развития, а их первыми ставят на паузу при наступлении кризиса, — говорит гендиректор компании «Релэкс» Игорь Бойченко.

По мнению Сергея Смирнова, тогда можно будет ожидать падения ВРП на 10% от уровня начала года:

— Все-таки порядка 30-35% населения потеряли в доходах, если брать их реальную величину, а не номинальные цифры, — рассуждает экономист. — Но была подушка безопасности и в семейных бюджетах, и в компаниях, которые поддержали сотрудников. Однако она истощена, если будет новая самоизоляция, то такой подушки безопасности уже не будет. А это скажется и на потребительском спросе: мало того что часть компаний не сможет работать на полную мощность и понесет потери, так и после открытия снижение спроса будет гораздо более существенным, чем в первую волну.

Снижение спроса почувствуют все.

— Мы продаем продукты в ценовых сегментах средний и премиум, — рассказывает Владимир Стэйце. — Казалось бы, в премиуме спрос сильно не проседает никогда — эта категория покупателей позже всех начинает терять в доходах. Однако на этот раз он просел! В целом с мая по сентябрь мы потеряли где-то 50% в объеме продаж. Средний сегмент вообще очень сильно пострадал в пандемию — многие из него перешли в эконом, видимо, закупают продукты теперь в ближайших «Пятерочках». А в премиуме те, у кого есть загородные дома и для кого здоровое питание и качественные продукты — приоритет, стали кое-что выращивать сами. Особенно на фоне самоизоляции весной был настоящий бум. Кто-то привлекал рабочих, а кто-то и сам не прочь был повозиться на земле, раз поехать в отпуск никуда нельзя. Вы не поверите, но я знаю случаи, когда в пандемию цыплят в городских квартирах начали разводить — не на продажу, для себя, причем люди не просто не бедные, а весьма состоятельные. Конечно, таких людей немного, но факт остается фактом: если уже после первой волны даже эти сегменты просели, то после второй падение спроса будет еще более ощутимо.

На заводе пивных кег «Янберг» в первую волну, по словам его владельца Яна Белоглазова, продажи просели на 50%, хотя, казалось бы, отрасль отнюдь не относится к наиболее пострадавшим.

— Нас в меньшей степени коснулись ограничения, но спрос серьезно просел. Большую долю продукции мы отправляли на экспорт. Валюта подорожала, с одной стороны, это сыграло нам в плюс. Но спад спроса и на внешнем, и на внутреннем рынках нивелировал это. Мы приняли различные антикризисные меры, ввели программу лизинга. По итогам нам удалось не потерять те же 50% прибыли, ее снижение было меньше. Однако новая волна кризиса, как мы ожидаем, ударит по бизнесу еще сильнее.

Порядка 15% компаний из наиболее пострадавших сфер могут закрыться (туризм, услуги, торговля). Однако и в случае развития ситуации по жесткому сценарию, как раз за счет большого количества компаний в регионе, которые работают если не на госзаказе, то как субподрядчики, ситуация будет далека от критической: опять же сработает мультипликативный эффект, который не позволит региональной экономике резко просесть.

Например, на самоизоляцию могут переводиться отдельные компании в случае выявления там коронавируса. Или будет ограничена работа компаний из сфер, где возможно массовое пребывание людей (кинотеатры, рестораны, фитнес-клубы и т. д.). То есть произойдет откат части уже снятых ограничений. Другой вопрос, как они будут работать в реальности (вспоминаем эпизод с салоном красоты).

В этом случае Сергей Смирнов прогнозирует, что ВРП по итогам года снизится на 4%. Пострадают преимущественно те сферы, которые подпадают под ограничения. Массовых закрытий компаний, правда, и в них ждать не стоит, но 5-7% могут прекратить существование. На компаниях же, которых ограничения не затрагивают, вторая волна может сказаться незначительно.

— Да, многие компании истощили свои подушки безопасности, но зато у них уже есть опыт, как действовать в такой ситуации. Кроме того, государство четко дает понять, что оно не будет сворачивать программы поддержки. На этот счет есть разные мнения, но конкретно для нашей компании они стали хорошим подспорьем, — говорит Владимир Колыхалин.

Гендиректор компании «АйронГОСТ», председатель Ассоциации малого бизнеса в строительстве Денис Хомяк отмечает, что в первую волну из 60 членов ассоциации около 10 прекратили существование:

— Те, кто строил частные дома, пострадали сильнее, чем работавшие на соцобъектах. Например, мы завязаны на подрядах в Москве. Если в Воронеже строители пережили минимум запретов, то там отрасль была ограничена очень жестко. Отсюда и большие снижения объемов. С другой стороны, уже к концу августа работы шли почти на докризисном уровне. И компании, пережившие первую волну, сегодня даже нарастили объемы, в том числе за счет снижения конкуренции.

Таким образом, временное падение во вторую волну может быть нивелировано достаточно быстрым восстановлением. Кроме того, не стоит забывать о высокой доле зависимости воронежской экономики от госзаказа. И в этот раз эта зависимость может дать позитивный результат.

— Мы строим торговые объекты для X5, для «Тандера» (сеть «Магнит»). И даже когда была жесткая самоизоляция, то мы получали от заказчиков справки, что работаем для «обеспечения продовольственной безопасности», и не снижали темпов, не теряли в заказах, — приводит пример Михаил Гапузов. — Другой наш заказчик — «Трансстроймеханизация», которая строит опять же, не побоюсь этого слова, стратегически важные объекты — например, эта компания занималась обходом Лосево, она же выиграла торги на реконструкцию еще одного участка на М4. Проекты у таких заказчиков расписаны на несколько лет вперед, деньги из федерального бюджета на них уже выделены. Поэтому не думаю, что и вторая волна затронет нашу компанию и целый ряд других, работающих на подряде.

Вновь вспоминаем о мультипликативном эффекте.

Что ж, можно ли говорить, что при любом из этих сценариев для экономики нашего региона не так страшен черт, как его малюют? В любом случае зависеть будет не только от самих ограничений, но и от продолжительности возможной второй волны.