Сокольников: 1 сентября стало для школы № 101 не просто началом нового учебного года, а долгожданным стартом работы нового образовательного учреждения. Безусловно, любой праздник — это здорово. Но после него начинается работа. Расскажите, какой будет наполняемость новой школы?

Викторов: Школа по проекту рассчитана на 825 учеников. На сегодняшний день обучается 1163 человека. Это почти в 1,5 раза больше, чем предусматривает проектная мощность. При этом ученики, которые уже оканчивают другие учебные заведения, не спешили перейти в нашу школу. Так, у нас всего один 11-й класс, по два 10-х и 9-х. А вот первых 6. По первым классам можно судить о востребованности школы.

Андросова: Уже сегодня «мощность» школы пришлось увеличить. Между тем еще далеко не все школы города перешли на режим работы только в первую смену, который положен по новым нормам. С началом их полноценного действия потребность в учебных заведениях еще возрастет. Кто, на ваш взгляд, должен решать проблему дефицита школ? Застройщик, который возводит новые микрорайоны, муниципальная власть или кто-то еще?

Викторов: По закону это обязанность муниципалитета. Но его возможности весьма ограниченны. За последние годы удалось возвести только 3 школы. При этом, например, наша должна изначально иметь вместимость 1,5-2 тысячи учеников, чтобы принять всех желающих учиться в первую смену. Один муниципалитет, без помощи извне, эту проблему не решит. С другой стороны, строительство школы — это порядка 700 млн рублей. Поэтому застройщики не готовы вкладывать свои деньги. Можно эту задачу решать по-другому — на 1 тысячу рублей увеличить стоимость квадратного метра жилья и эти деньги вложить в строительство школы. Но здесь тоже надо понимать, что при сегодняшнем состоянии рынка увеличение цены для покупателей может быть критичным.

Сокольников: А вот вы говорите о нормативах, законах. Но вместе с ними существуют и реальные обстоятельства. И школа, которую вы возглавляете, тому пример. Есть нормативы, а есть количество детей. Часто ли вам и вашим заместителям приходилось отказывать в приеме детей в школу накануне ее открытия? Сколько звонков принимали лично?

Викторов: Отказывать приходилось много, звонки были каждый день. Вот сегодня до того, как я приехал к вам, у меня состоялась встреча с родителями, которые хотели перевести ребенка в шестой класс. Мальчик занимается футболом, живет в Северном, но учится в центре города. И не успевает ездить на тренировки. Я говорю: «Извините, а мест у нас больше уже нет. Несмотря на то что ваши окна смотрят во двор нашей школы, та мощность, которая была определена, и те возможности, которые были у школы, они уже исчерпаны». Это касается, к сожалению, и жителей нашего микрорайона, который закреплен за нашей школой, и тем более это касается жителей микрорайона, который примыкает к нашей школе. Это жилые комплексы «Олимпийский», «Московский проспект». Они территориально уже находятся в Центральном районе и, соответственно, закреплены за другой школой. Им было бы удобнее ходить в нашу школу. Но если мы будем удовлетворять всех желающих, наполняемость в наших классах будет как в Китае — по 50 человек и больше. Я не думаю, что это правильный путь. Прием же родителей, желающих записать детей в нашу школу, я вел с января.

Сокольников: Сколько же часов в день на это уходило?

Викторов: Мы определили для себя прием по вторникам и средам по 2 часа: вторник — с 16 до 18, среда — с 10 до 12. Как правило, по вторникам прием начинался не с 16, а с 15 и порой заканчивался уже в начале девятого. То есть такого не было, что кого-то не выслушали. При том что практически с первых дней была возможность заявку на прием в школу оформить в электронном виде. По средам было чуть-чуть поменьше людей, но все равно раньше 12-13 часов прием не заканчивался. Поэтому востребованность была огромная, и это было на протяжении всех месяцев, начиная с января и заканчивая августом. В общей сложности — я все фиксировал в информационной базе данных — более 1,5 тысячи обращений.

Сокольников: Чем ваша школа отличается от других, прежде всего по материальной базе?

Викторов: Наша школа очень просторная — порядка 25 тысяч квадратных метров. До сих пор средние площади школ были до 9-10 тысяч метров. Думаю, далеко не каждая, если не сказать никакая школа может похвастаться и таким оборудованием — на него было затрачено порядка 100 миллионов рублей. Да, в других школах тоже постепенно происходит обновление, появляются интерактивные доски, цифровые лаборатории. Но у нас есть целый интерактивный комплекс, включающий в себя автоматизированное место учителя, интерактивную доску, камеру, мультимедийный проектор, причем во всех кабинетах.

Андросова: А насколько кадры готовы соответствовать имеющейся инфраструктуре? Вы назвали сумму в 100 миллионов рублей. Но где гарантия, что это оборудование будет использоваться на полную мощность? К сожалению, уровень компьютерной грамотности не всех педагогов доходит до нужного уровня.

Викторов: Я вам не скажу за всю Одессу, как пелось в песне, но я могу ответить за свою школу. У нас из 50 преподавателей 12 — молодые специалисты, которые в этом или прошлом году окончили вуз. У меня есть надежда, что они владеют не только компьютерной грамотностью, но и новыми подходами в образовании, без которых использование техники бессмысленно. Это касается всех, от учителей математики до учителей физкультуры. Компьютерная грамотность необходима как для изменения образовательного процесса, так и для экономии времени учителей. Вот недавно была необходимость нам подготовить справки для детей, которые будут учиться в нашей школе. Естественно, захотелось этот процесс автоматизировать: взять файл с фамилиями, именами, отчествами учащихся школы, взять болванку справки и в пустые места вставить все вот эти дела. Оказывается, текстовый редактор такую возможность предоставляет, но для меня это было откровением. В результате работу, которую нужно было выполнять в течение недели, а то и больше, я смог выполнить за час.

Сокольников: Если продолжить тему кадров, ни для кого не секрет, что сегодня наблюдается дефицит хороших учителей. Возможно, из-за низких зарплат. А на каких условиях проходил отбор учителей в вашу школу, учитывая, что она новая и престижная? Конкурс? Хедхантинг?

Викторов: Конкурса не было, а вот хедхантинг... У меня был список учителей, которые готовили призеров олимпиад различных уровней. Но способов привлечь их было не так уж много: школа только строилась, и я не мог даже показать им классы, не был точно определен размер оплаты труда. Поэтому главная причина, по которой учителя, в том числе очень талантливые учителя, переходили к нам, — это транспортная доступность. Так мы получили замечательную учительницу истории, которая стала победителем одного из профессиональных конкурсов в этом году. Но каждый день ездила на работу из Северного в Юго-Западный. Однако, как я уже говорил, приоритет отдавался опытным, но молодым кадрам. Сказались наши контакты с ректором ВГУ, который рекомендовал лучших выпускников.

Сокольников: А как вы мотивируете своих сотрудников при невысоких зарплатах в сфере в целом?

Викторов: На мой взгляд, главное для учителя — не финансовая мотивация. В школе должна быть создана такая атмосфера, чтобы учитель с улыбкой заходил на урок и эта улыбка передавалась детям. Насчет финансовой мотивации пока трудно что-либо говорить — прошел только месяц работы, еще даже не успели первую зарплату получить. Но существуют как стандартные, так и нестандартные приемы повысить финансирование школ, а значит, и зарплату учителей.

Сокольников: А нестандартные — это что? Приехать в управление образования, просидеть день в приемной вышестоящего руководителя и добиться от него выделения дополнительного финансирования?

Викторов (с иронией): Это стандартный прием. У управления образования деньги просить бесполезно. По себе знаю. Их надо просить в других кабинетах. Но на самом деле это шутка, поскольку что положено, то положено, то отдайте. Но есть другие ситуации. Например, нужен ремонт, протекает крыша. Но норматива, сколько выделить на него, нет. Здесь директор должен доказать, что ему это действительно надо: «Вот у меня акт обследования о том, что оборудование износилось, вот посмотрите — справка о том, сколько раз я вызывал аварийную службу, они примерно оценили, сколько будет стоить это, вот готовность софинансировать этот проект со стороны школы или родителей». Как в такой ситуации руководитель управления образования или другой чиновничьей структуры сможет отказать? А когда директор напишет формальный запрос: нужна такая-то сумма, то ему и ответят формально: денег в бюджете нет.

Андросова: Вы уже несколько раз упомянули, что работаете в плотной связке с ВГУ. Как в связи с этим будет построена работа по профориентации школьников? Потому что наши читатели неоднократно жаловались на недостаточность этой работы. И кто, на ваш взгляд, должен профориентацией заниматься?

Викторов: У нас принято все проблемы, которые так или иначе касаются школы, вешать на школу. Но с другой стороны, сегодня считается, что школа оказывает образовательные услуги. Что прописано: учитель получает заработную плату за реализацию стандарта общего образования. Знания, умения, навыки сформировали, получили — до свидания! Все. У нас же действительно будет вестись совместная работа с университетом. Различные спецкурсы будут вести вузовские преподаватели. У нас уже есть договоренность с деканом факультета компьютерных наук. У них есть грантовая работа, которую ведут студенты. В эти проекты они готовы привлекать и школьников. Именно через погружение в эту среду ученики смогут понять, что, например, математика — мое это или не мое.

Сокольников: Рынок труда предъявляет к человеку, который выходит во взрослую жизнь, требования гораздо более жесткие, чем просто профессиональные знания. Нужно иметь характер, уметь держать удар, общаться. Вы, как директор школы, какие задачи ставите перед собой по воспитанию и формированию личности? И чем будете измерять результат?

Викторов (иронизирует): Я вам уже говорил, что школа оказывает образовательные услуги, а не воспитанием личности занимается. Мы вам услугу оказали, колесо завулканизировали — все, едьте. А если за ворота выехали, а оказалось, что оно пропускает, — если вам дали гарантийный корешок — повезло, а если нет — извините. (Становится серьезным.) Но есть и мое личное мнение. Да, школа — это институт общества, и я согласен, что она должна воспитывать. Но кто вкладывает деньги в воспитательную работу? Раньше были детские организации, акции, которые финансировало государство. А теперь? Говорят, церковь должна заниматься духовным воспитанием. Но здесь тоже должен быть определенный предел, так как церковь у нас отделена от государства. Кроме всего прочего, должны быть выстроены ориентиры. Например, у меня, как директора, с высоты моих лет одно видение, как нужно воспитывать, а у другого, которому еще и 30 нет, другое. А должна быть единая политика в воспитании граждан. Мне бы хотелось, чтобы в моей школе совмещались, с одной стороны, великодушие, а с другой — нетерпимость пороков. Но пока все это лишь на стадии формирования, разработки.